Предварительный анализ данных позволяет резюмировать, что в среде русскоязычных израильтян есть активное ядро, реализующее практики солидарности на всех социальных уровнях:
— 75% ее представителей с той или иной частотой оказывают безвозмездную помощь незнакомым людям, из них почти каждый четвертый — постоянно;
— более трети с той или иной регулярностью принимают участие в какой-либо деятельности в качестве волонтера, из них 10% — постоянно;
— почти треть русскоязычного населения с той или иной регулярностью является участниками демонстраций, акций протеста, подписания петиций и других общественно-политических мероприятиях, из них 7% — на регулярной основе. Почти треть опрошенных (30,4%) готова поддержать массовые выступления против падения уровня жизни, в защиту своих прав, выйти с политическими требованиями.
Судя по данным исследования, участники массовых солидарных действий отличаются убежденностью в недостаточной реализации в израильском обществе принципов социальной справедливости, в низкой эффективности использования профессионального и интеллектуального потенциала репатриантов из стран СНГ, в их дискриминации. Существенная их часть является также волонтерами, а их окружение характеризуется реальной общественно-политической активностью.
Несмотря на наличие активного ядра в среде репатриантов из стран СНГ и определённого уровня готовности к участию в массовых общественно-политических действиях, все же следует констатировать, что русскоязычная алия на сегодняшний день не является общественно-политическим субъектом, как минимум, в силу слабой самоидентификации как группы — неразвитости представления о себе как о специфической социальной группе, обладающей неповторимыми характеристиками, свойствами, общими проблемами и интересами.
Корреляционный анализ позволяет утверждать, что значимой детерминантной, определяющей разницу в оценках жизни в Израиле, является материальный достаток.
Средним, хорошим и очень хорошим уровнем достатка характеризуется русскоязычные израильтяне, преимущественно проживающие в стране более 15 лет, а скорее плохим и плохим –10 лет и менее. Это позволяет предположить, что на полноценную социально-экономическую адаптацию русскоязычным репатриантам требуется в среднем 10 лет, либо наличие серьезных изменений в социально-экономических условиях жизни репатриантов, произошедшие примерно 10 лет назад.
По мере ухудшения материального достатка увеличивается доля ответов о наличии в стране дискриминации репатриантов из стран СНГ, о неэффективном использовании их интеллектуального и профессионального потенциала и слабой реализации здесь принципов социальной справедливости. В свою очередь, такие установки прямо коррелируют с готовностью к участию в общественно-политических акциях.
Интересным является факт, что оценки ситуации сами по себе коррелируют с реализацией практик солидарности на разных уровнях, материальный достаток коррелирует, как минимум, с оценками ситуации в стране. Между тем, статистически значимая связь непосредственно между материальным достатком и уровнем общественно-политической активности не была обнаружена, ни в плане солидарных действий, ни готовности к ней, а также в плане солидарных практик на микросоциальном уровне.
Репатрианты из стран СНГ среди основных причин, препятствующих сплоченности и взаимопомощи в своей среде, чаще всего называют негатив, обусловленный собственными трудностями адаптации к жизни в Израиле, на который указали 51,5%, затем — отсутствие чувства единства и взаимной ответственности среди репатриантов из стран бывшего СССР — 36,7%, установку «моя хата с краю, меня это не касается» — 30,3% и нехватку сил и времени на других – все уходит на зарабатывание денег и решение повседневных проблем — 28,5%.
Фиксируемая исследованием напряженность (агрессивность, недоверие) в среде русскоязычных израильтян за пределами «короткого социального радиуса» отношений (выражающаяся, например, в «противостоянии» различных волн алии, в убежденности, что лоббирование – эффективный инструмент, но не в случае русской общины), наряду с устойчиво более низкими самооценками себя как социальной общности, в сравнении с другими репатриантами и сабрами (например, что в других группах израильтян взаимоподдержка лучше, самоорганизация и сплоченность в отстаивании общих интересов – выше), позволяет предположить в качестве одного из значимых оснований слабой интеграции– проблему низкой сформированности социальной идентичности «русскоязычной группы», позицию «между двух стульев». Имеется ввиду определенное ощущение ущербности от принадлежности к «русской» группе при одновременной невозможности полноценной интеграции в ивритоговорящую среду. «Подобно женщинам, которые привыкли к шовинистскому взгляду на себя, новые репатрианты тоже усвоили презрительный взгляд под воздействием диктата сабров. Так, они уверены, что их домашняя еда дурна, хотя они привыкли к ней с детства; другие стесняются русского акцента. Они стесняются своих имен, и заменяют их европейскими копиями, чего никогда не было в стране их исхода: Наташа становится Натали, а Саша. на самом деле – Алекс».
Следствием слабой сформированности «русской» идентичности и недоверия за пределами узкого круга отношений, является отсутствие ответственности за ситуацию в своей группе и неверие в представителей «страны исхода» как в социально- и общественно-политическую силу, субъект социальных и политических преобразований.
В результате, на уровне государственной политики «русские» израильтяне воспринимаются не более, чем часть населения, специфика которой, состоит преимущественно в недостаточном знании иврита. Словосочетание «русская община в Израиле» всплывает только в контексте борьбы различных партий за русскоязычный электорат. Социальная группа, которая не воспринимает и не презентует себя как общность, со специфическими особенностями, проблемами и интересами, не в состоянии выдвинуть общие социально-экономические требования, а значит, не является субъектом израильской политики.
Преодоление выявленных негативных тенденций предполагает ряд шагов, среди которых:
- Осознание русскоязычными израильтянами себя как языково-культурного меньшинства, — социальной общности, характеризующейся, несмотря на все свое разнообразие, общими чертами и особенностями жизненной ситуации, обуславливающими ее специфические интересы в структуре израильского общества;
- Организация широкого обсуждения темы сплоченности и солидарности русскоязычных израильтян, как необходимого условия влияния на принятие и реализацию политических решений;
- Формулировка общих проблем русскоязычного меньшинства имеющие свои негативные психологические, социально-экономические и политические последствия для этой группы израильтян;
- Внедрение в ежедневную деятельность русскоязычного меньшинства инструментов политического влияния, которые успешно применяют другие меньшинства Израиля, для продвижения интересов: лоббизм, социальная мобилизация, выборы.
- Усиление социальной мобилизации как инструмента влияния на принятие необходимых политических решений;
- Развитие самоорганизации и механизмов политического участия для решения проблем на местном и государственном уровнях;
- Обеспечение государственной политики, ориентированной на поддержку русскоязычного меньшинства Израиля и публичное продвижение социально-экономических интересов этого меньшинства.